Запись «Графики»

Сергей Гурьев, будучи нашим директором, решил что нам пора писать альбом. Он обьяснял, что потом мол запал пройдет и песни протухнут. В то же время, Олег Коврига, который тогда работал вместе с Петром Мамоновым — это уже были не «Звуки Му», а «Мамонов и Алексей», бродил с идеей, что на репетиционной базе (она же студия звукозаписи) Мамонова, оплачиваемой мамоновскими спонсорами можно писать еще разные хорошие группы и зарабатывать таким образом денег. Но Коврига не был уверен на сто процентов, что на базе сможет еще кто-то писаться кроме Мамонова. Решено было пустить нас писаться и на нашем опыте посмотреть может ли вообще что-то получиться из идеи коммерческого использования студии. Так как мы были первыми, то платили мы только Антону Марчуку за его непосредственную операторскую работу, а за студию как бы не платили. Процесс, скажем сразу, затянулся. В какой-то момент в подвале, где все это располагалось прорвало канализацию и там еще долго пованивало. Потом у Мамонова была новая программа и он ее усиленно репетировал, потом еще какие-то накладки. На студии никто из нас толком не писался и никто не знал как это делать. Вместо тюнера гитары настраивали на слух, под конец записи, изрядно промучившись с записью ритм-секции (бас-барабаны) мы узнали что нормальные люди прописывают клик — метроном — и под него пишут все инструменты и не мучаются. Антон очень удивился, поняв что мы не используем клик не по идейным соображениям, а по незнанию. Во время записи «Танго» появился Петр Николаевич Мамонов, сел за пульт, вытянул шею, раскрыл широко глаза, к чему-то прислушался, микроскопически повернул пару ручек и нарисовался правильный звук. Песню «Город Лефти» мы придумывали и писали прямо в студии, потом на концерте так ее толком и не играли — всего раза два за всю историю. На студии лежала гитарная примочка Алексея «Лелика» Мамонова — с ней Анчевский играл в «Не уходи», изображая клавиши. Потом никто не верил, что это совсем не клавиши, а гитара с примочкой. Для записи бонгов пригласили Альберта, который играл в «Джа Дивижн», так как игру Глеба Марчук раскритиковал. Хотя послушав лезгиночный конг в «Аристократах окраин» тот же самый Марчук очень проникся и сказал, что теперь понимает зачем нам перкуссионист. Альберт пришел с какими-то чудовищными бонгами, совсем советскими, со странным звуком, записал пару дублей, сказал, что ему не нравится как он играет. Нам же очень понравилось. Нынче Альберт играет на Арбате с мальчиками, ложащимися на битые бутылки голой спиной.