Nihil: — Рада, вашу музыку часто называют «языческой», «психоделической», «магической» и тому подобное. Ты согласна с такими ярлыками?
Рада: — Ярко выраженного мнения нет, потому как сами ярлыки безумно скучны и спорить с ними или же соглашаться — только время зря терять. То есть, когда люди сталкиваются с «Р & Т», не возникает в их голове некоего щелчка, после которого процесс шевеления мозгов может пойти по накатанному руслу. Мозги начинают шевелиться хаотично, и чтобы остановить этот опасный процесс, существо пытается быстро вспомнить некое слово, особо ни к чему не обязывающее, но при этом оправдывающее ту смуту, которая поселилась в его извилинах, слово типа «магический» или «психоделический». Я не то чтобы соглашаюсь с этим или не соглашаюсь — я этот бред не беру в расчет. Это все меня касается меньше, чем погода в Австралии и особенности размножения дождевых червей.
Nihil: — Тем не менее, для «Р & Т» всегда в запасе есть модный ярлык «андерграунда». Особенно если вспомнить твой опыт сотрудничества с гурьевской «КонтрКультУрой»...
Рада: — Андерграунд и контркультура — предельно размытые понятия. Поэтому прежде чем употреблять сии слова, следует достаточно четко определить для себя (не худо бы и для читателей тоже) рамки этих понятий. Для меня, к примеру, андерграунд — это то, что живет само по себе, не являясь продолжением выпускающей фирмы или же чьей-то политики — социальной или же эстетической. Самоценная штука. При этом я сталкиваюсь с тем, что другие люди, употребляя слово «андерграунд», как правило, имеют в виду идиотов, которым в ломину собраться и отрепетировать программу — элементарная лень и разгильдяйство выдается за позицию. Поэтому я теперь слово «андерграунд» все чаще заменяю «инди-музыка». «Контркультура» — это вообще бессмыслица, годная для названия андерграундного журнала, создатели которого, впрочем, объясняли, что на самом деле их журнал называется «Контр Культ УРа», и одна из расшифровок — контр культу «УРлайта». «УРлайт» — это был другой самиздатовский журнал. Про это все — про «УРлайт» то есть — написано у Кушнира. А вот про названия — не помню. Вообще, про андерграунд и контркультуру писать не надо. Надо писать про отдельные явления и не пользоваться дурацкими определениями, а пытаться предельно честно, ясно и объективно описывать именно отдельное явление, во всей его красе или уродстве. А все эти слова — они призваны лишь заслонять суть явления, при этом приятно щекоча струнки у читателя и писателя. Нет ни андерграунда, ни контркультуры! Просто нет!
Nihil: — Может показаться, что ваша музыка не агрессивна. Это проявление твоего характера или что-то другое?
Рада: — Ты был на концертах? Если нет — говорить не о чем. Записи — это все очень ущербно по сравнению с концертом. Что такое агрессивность? Это когда бабки в очереди ругаются или кто-то слюной брызжет? Такого не было и нет ни в песнях, ни в характере. Это точно. Если серьезно, то прямая агрессия — типа петь про то, как все пошли на фиг — это не агрессия, а беспомощность, такая жалкая, мелкая беспомощность. Поют это обычно спивающиеся безголосые мужички. Полнокровный взгляд на жизнь включает в себя все, и агрессию в том числе, и провокацию, и вообще все. Важно, КАК это происходит. То, что мы делаем — музыка «Р & Т», — это именно то, что агрессивно вторгается во внутренний мир человека, практически не встречая сопротивления — нож в масло. На наших концертах падали в обморок, бились головой о колонки, плакали. И это хорошо. Под нашу музыку если питаться — то вырвет. И это тоже хорошо. Эти песни входят в человека и остаются — забыть ощущение уже нельзя. Это как юная девственница познала секс — уже не забудет, даже если ей и мерзко было. Все равно это слишком ярко, чтобы забыть. Такая агрессия нужна и прекрасна. Такая агрессия есть и в моих песнях, и в моей жизни. Мелочи — да, нет. Не такой я человек.
Nihil: — Истерично-обморочный антураж сопутствует и концертам Влада Сташевского. Тоже агрессия? А если она направлена не на аудиторию и выплескивается не в пароксизмы инфантильного анархизма, а в ультиматум самому бытию?
Рада: — Но мы сейчас, как мне кажется, говорим не о Владе Сташевском. Или все же поговорим о Сташевском? Я не об антураже. Любая самостийность агрессивна... или же воспринимается таковой. Даже просто одеваться так, как ты хочешь, — это уже агрессия. Ультиматум же бытию — это, по-моему, и есть самый настоящий инфантильный анархизм. Направленная агрессия, конечно же, существует в природе, но я этим не страдаю. Я плохо объяснила — агрессия, в моем случае, — это то, что человек (слушатель) ощущает вторжение в свой мир, который он считал законченным и защищенным от всяких неожиданностей. Когда картина мира меняется — это больно, это воспринимается как агрессия. Ничего ни на кого не направлено — просто заслониться от этого — если ты уже пришел, хоть и случайно, на концерт — уже нельзя. Когда вспыхивает очень яркий свет, закрыть глаза — не поможет. Конечно, речь идет об очень хорошем концерте, но что о других говорить?
Nihil: — А как насчет агрессии по отношению к самому себе? По Ницще: «Человек есть то, что следует преодолеть»...
Рада: — Человек — да, это то, что необходимо преодолеть, я бы сказала — уничтожить. Просто надо понимать, что речь идет о себе, а не о других. Убить надо себя — того, кто не видит ничего верно и ходит вечно с затуманенным взором и мозгами. Преодолеваем все то, что составляет ежеминутную человеческую плоть, — зависть, злобу, ревность, жадность и иные нудные вещи, мешающие видеть жизнь и радоваться ей. Этот человек составляет нас на 99,9 — его надо хотя бы преодолеть. Лучше — уничтожить. Я бы не стала употреблять слово «агрессия» — в моем словаре «агрессия» — это что-то бесконечно глупое. Я говорю — гнев. Бесстрастный, точный гнев.
Nihil: — Вернемся к «Р & Т». Ты можешь определить эстетику группы? «Магический реализм»?
Рада: — Да ну, это же мной и было пущено. По любви нежной к Борхесу. Эстетика — полновесный опыт жизни.
Nihil: — Ты религиозный человек?
Рада: — Я не религиозный человек, если ты о вере. В качестве средства познания я пользуюсь учением Дзогчен. Это мне подходит, и я не вижу противоречий в этом учении. Дальше говорить неинтересно. Лабуда получится.
Nihil: — Поговорим о твоих стихах. Их можно отнести к «ассоциативной поэзии»...
Рада: — Да какие тут ассоциации — я как узбек: говорят, узбек едет на арбе и что видит, про то и поет. Вот и я так же.
Nihil: — Угу, все ассоциативные поэты так говорят. Но если серьезно, то получается, что вообще следует оставить попытки истолкования «Р & Т»?
Рада: — Да нет, почему же, попытки можно оставить. Я смысла в них не вижу. Совсем. Истолковывать хорошо Нострадамуса — хоть какой-то можно в этом смысл найти. Например, узнать, когда будет конец света. А музыку — ее слушают. Еду — едят.
Nihil: — Еда — это же такая физиологическая потребность...
Рада: — Слушать музыку — это тоже отчасти физиологическая потребность. Думать, когда слушаешь музыку, не надо — это только мешает. Все остальное — как и в еде — сугубо дело вкуса. У некоторых вкусы изысканные, и они разбираются в пище. Большинство кушает сосиски и хот-доги. Этим и живут.
Nihil: — Едем дальше. Откуда столько меланхолии в твоих песнях?
Рада: — Нет меланхолии. Есть точная передача виденного и видимого мною. А далее — ну уж смотря какие ассоциации возникают в мозгу слушателя. Если слушатель испытывает меланхолию — я-то при чем?
Nihil: — При том, что определенные образы вызывают одинаковые ассоциации и эмоции у большинства людей. Взять «Сестру мою смерть», не смешно. «Пусто в Раю» — тоже грустно. «Похороны» — уныние тотальное.
Рада: — «Сестра моя смерть» — тотальный оптимизм. Музыка просто народная плясовая. «Там, где жизни нет, — там и смерти нет». А какая это жизнь? Это не смешно — это весело. А вот «Похороны» — очень смешная вещь. Какие-то невнятные товарищи хоронят не пойми что, очень стараются, а так называемый главный герой сидит в это время рядышком и мило за всей этой суматохой наблюдает. «Похороны» — вообще безумно любимая в народе песня. Ее узнают, требуют, под нее весело пляшут. «Пусто в Раю» — ясно же сказано: «пусто»! Все перемерли. Вот и пусто теперь. А народ до сих пор войти боится, думая, что там мест свободных нет и ворота заперты. Еще и ключника придумали со страху.
Nihil: — А что такое «Русский Эпос»? Название очень уж символично.
Рада: — Ага, символично... Все просто: во-первых, мы единственная русская группа, имеющая эпическое видение мира и музыки. Увы, но это так. Эпос — это целостность и еще: это то, как оно есть на самом деле, — без прихихиханек и слез. Просто — вот как есть. Наша музыка эпична. Одна гитара многого стоит. Еще — если уж про ассоциации — отсыл на «русский эрос» — такой вот сильный, неразборчивый по силе воздействия жесткий эрос.
Nihil: — Ты Зигмундом Фрейдом никогда не увлекалась?
Рада: — А что писал Фрейд про неразборчивый русский эрос?
Nihil: — Черт его знает. А должно ли искусство быть эротичным?
Рада: — Я за искусство в целом не отвечаю. То, что делаю конкретно я, — должно вставлять. Иначе я не вижу особого смысла в производимом мною продукте. Как воспринимающая сторона будет классифицировать, что именно ее вставляет, — да как угодно! Пусть называет эротизмом, или интеллектуализмом, или марксизмом, или еще как.
Nihil: — Такое впечатление, что самое ценное в песнях «Р & Т» и самый мощный инструмент группы — это голос Рады. Воздействие оказывает именно он. Слова могут быть абсолютно любыми — это больше заклинания, чем послания. А как на самом деле?
Рада: — Не знаю, как на самом деле. Мне кажется, что слова не могут быть любыми — представь, если я запою про жвачку «Стиморол». Будет русский панк. Все остальное верно: конечно, ценность текста, в данном случае, — его воздействие, когда он поется, а не когда его читают на бумаге. Ну, так оно именно таким образом и существует. Я пишу песни, а не стихи. Если угодно — заклинания. Ценность их велика.
Nihil: — И в них чрезвычайно сильно женское начало. Кажется, в твоей группе царит некий матриархат, а среди поклонников преобладают мужики. Как тебе удается подчинять их своей воле?
Рада: — Среди поклонников всякого хватает — и мужики, и юные девушки, и взрослые дамы, и гомосексуалисты. Так что... Матриархат отчасти есть, но это естественно. Я автор песен и вокалист. Ну, а где подобную роль выполняет мужик — там, стало быть, патриархат? А зачем их — мужиков — подчинять своей воле? Они сами подчиняются. Я красива и гениальна. Какого хрена еще надо? А царит женское начало, но не бабье — это важно. Поэтому цепляет девушек не меньше, чем противоположный пол. Женское начало — это и есть творчество и эротическое безумие. Всех это цепляет.
Nihil: — Тогда в СТРЕЛКАХ или в КАРАМЕЛИ какое начало безумствует вовсю? Женское — не «бабье» же. И еще как цепляет. В чем здесь «творчество»-то? С другой стороны, музыка «Р & Т» заводит не всех...
Рада: — «Бабье» — это не принадлежность пола. Сташевский и ЛАСКОВЫЙ МАЙ — это и есть бабье начало. В «стрелках» и «карамельках» бушует не женское начало, а женские фигуры — ноги, грудь, ягодицы — все хорошего качества. Это и цепляет. А нам-то зачем «всех» заводить? «все» читают детективы в мягкой обложке и сборники анекдотов и жаждут туповатых развлечений. Ну, там МОНГОЛ ШУУДАН, ТАЙМ-АУТ. СТРЕЛКИ — это еще здоровая реакция организма. Естественное желание посмотреть на скачущих девушек с ногами.
Nihil: — Такой наглый вопрос: а «Р & Т» — это КАКОЕ развлечение?
Рада: — «Р & Т» — это не развлечение вовсе. Бывает же разная литература: сборники анекдотов и тяжелая, для чтения в метро. Вот мы — второе.
Nihil: — Музыка с «Любви моей печали» заявлена как «компиляция из обрывков коллективного бессознательного сознанием Владимира Анчевского»...
Рада: — Это правда — ну, там есть темы из DEAD CAN DANCE, которые они еще у кого-то взяли, — как это еще назвать? Музыка познаваема не разумом.
Nihil: — А ЧЕМ тогда?
Рада: — Сердцем и животом.
Nihil: — Ты можешь назвать какие-то имена, кроме уже упомянутых DCD, оказывающие влияние на твою музыку и стихи?
Рада: — С влияниями сложно — я слушаю вещи, которые на меня особо не влияют. Вот КООПЕРАТИВ НИШТЯК недавно слушала. Ну, и все подряд — что попадет под руку, то и слушаю. Еще слушаю много групп с женским вокалом — интересны чисто технические подробности: КАК спето то или иное. Со стихами еще сложнее — у меня нет, как это называется, любимого поэта. Вот Ходасевича люблю, но не как поэта, а за некие точечные открытия, мне близкие. Открытия, впрочем, были зафиксированы им в стихотворной форме.
Nihil: — С точки зрения техники тебе кто-нибудь симпатичен из вокалисток? Тебя и саму иногда называют русским ответом на Диаманду Галас. Как тебе такое сравнение?
Рада: — Как сравнение — никак. Именно с точки зрения техники Диаманда — очень уважаемый мною человек. По молодости — года в 22-23 — очень нравилась. Дольше всего в моей фонотеке удержался альбом «Singer». Сейчас я думаю, что Диаманда — очень яркая певица, совсем без оттенков. Я не вижу глубины в том, что и как она делает, не вижу изысканности и тонкости. Ее сила и страсть вызывают, разумеется, безусловное уважение. Хотя для меня все это слишком прямолинейно — такой функционально однонаправленный демон. Мне как раз кажется, что женщине дано слишком много возможностей в мире тонких ощущений и эмоций — она больше видит. Не думает именно, а видит. Непосредственное знание. Опять же, женский голос более пластичен. А Диаманда — ну, как Джим Моррисон какой-то. Прет, не разбирая поворотов.
Nihil: — Возвращаясь к «Любви»: с чем связано ее компьютерное воплощение? Получат ли такого рода эксперименты дальнейшее продолжение и развитие?
Рада: — А это нам пообещали денег за такой альбом — сказали: напишите трип-хоп, мы его издадим, а вам денег много дадим. Потом фирма развалилась, а нас издал Вербицкий. Мы не знали тогда, что такое трип-хоп. Послушали за пару дней Анчевский с Данилой всякий трип-хоп, и мы сели писать альбом. Эксперименты получат, я думаю, продолжение. Но это будут другие эксперименты.
Nihil: — Половина тиража этого диска сразу ушла во Францию, на Prikosnovenie. Как успешно расходятся ваши записи на Западе? Какие-то отзывы оттуда поступают?
Рада: — Вроде очень успешно расходятся. Значительно лучше, чем в России. Отзывы хорошие. Фэны пишут — письма их приходят в компьютер.
Nihil: — Твои контакты с лейблом Ur-Realist простираются дальше музыки? Прежде всего я намекаю на «Арктогею», с которой активно сотрудничает главный «ур-реалист» Миша Вербицкий...
Рада: — Да, я дружу с Вербицким и Юлей Фридман. Миша — он познает мир мозгами, и этим мне очень интересен. С ним разговаривать не менее интересно, чем читать увлекательную книжку, и глаза не устают. «Арктогея» тоже познает мир мозгами и тоже тем интересна. «:lenin:» — журнал хороший.
Nihil: — Что входит в круг твоих интересов вне музыки?
Рада: — Солнечная погода и море. Моя черная кошка. Книги.
Nihil: — Какие книги, если не секрет?
Рада: — Очень разные. В основном сказки и специальная всякая литература. Стихи читаю, хотя и мало, и классику только. Романы не читаю. Рассказы тоже.
Nihil: — Оглядываясь назад, что ты обрела с созданием «Р & Т» и что потеряла?
Рада: — Потеряла здоровье и личную свободу. Обрела ум и свободу.
Nihil: — А по-моему, музыканты — одни из самых зависимых людей на Земле. Вам же важно, чтобы вас слушали, покупали ваши записи...
Рада: — Лично мне очень важно, чтобы меня слушали, а вот покупали записи... Ну, это хорошо бы. С другой стороны, у меня есть ощущение, что раз мы все это уже записали — оно не пропадет, и время этих записей еще придет. Ну, или не придет время, но люди, которые захотят услышать именно такую музыку, они смогут ее получить, эта музыка любым — абсолютно мистическим — образом до них дойдет. Важно создавать эту возможность. Важно, чтобы в природе существовала такая именно музыка, такие именно записи, такие именно концерты. Это главная задача. Мы эту задачу выполняем. Мы наполняем пространство собой. Со времени создания группы я абсолютно уверена в том, что я не зря живу на свете. Эта уверенность и есть высшая человеческая свобода. Все остальные свободы вторичны.